Как возродить астраханскую промышленность? Пятилетка вместо мастер-плана

Обсуждение путей развития Астраханского региона в средствах массовой информации часто поверхностно и политизировано, сводится к отсутствию средств в бюджетах. Поневоле хочется напомнить строчки А.С. Пушкина, что не деньги главное: «…как государство богатеет, и как живет, и почему, не нужно золота ему, когда простой продукт имеет». Посему возникло желание на основе статистических аналогий оценить направления и перспективы развития региона, а центр внимания перенести с газовиков и нефтяников на иные направления роста.

Главным ориентиром развития должно быть не количество точек и объектов бурения, не добыча полезных ископаемых – это рентный подход к развитию, и он пусть присутствует, но не должен быть в центре деятельности — а стабильное социально-экономическое развитие области на основе трудовой занятости и наращивания добавленной стоимости. То есть главное в развитии производительных сил – создание и поддержание большого количества стабильных рабочих мест.

Исходя из находящихся в открытом доступе данных статистики, можно видеть следующее: поступления НДФЛ в бюджет Астраханской области составили в 1998 году 5,4 млрд. руб., в 2016 — 11,8 млрд. руб. При этом курс доллара США был в 1998 году 6 руб./$, в 2016-м — 67 руб.

Таким образом, в долларовом исчислении объем НДФЛ в 1998 году составлял 900 млн. долл., стал 176 млн. долл. Это падение отражает факт закрытия многих предприятий, сокращение числа занятых в промышленности. Причем, если бы мы взяли данные статистики, скажем, за 1970 год, разница была бы существеннее. 

 Используем другой вариант оценки: по статистке в 1985 году численность промышленно-производственного персонала в промышленности составляла 119407 человек. Если бы на таком уровне она сохранилась до нынешнего времени, при средней зарплате в 30 тысяч рублей область имела бы только от промышленности почти 6 млрд. руб. поступлений подоходного налога.

Если бы размер НДФЛ и количество занятых сохранилось на уровне 1998 года , то бюджет дополнительно бы имел поступления в 724 млн. долларов США или 48,5 млрд. рублей, что равноценно поступлению налогов этой группы в текущий период по всем отраслям экономики области. 

Если рассмотреть, что формировало валовый региональный продукт в 1985-1990 годах, то статистические данные показывают: 24% создавало машиностроение, 38% — пищевая промышленность (в том числе рыбная — 17%), легкая промышленность — 17%.

При этом промышленный персонал, занятый на предприятиях этих отраслей, составлял от общей численности: 36% в машиностроении, 21% в пищевой (из них 10% в рыбной), и 16% в легкой промышленности. Принимая во внимание, что в указанных отраслях всегда присутствовали высокие требования к технологиям и производственной дисциплине, можно утверждать, что это формировало облик астраханцев как собранных и требовательных к себе и другим гражданам.

Существующий же сегодня профессиональный портрет астраханца ближе к специалисту торговли, сферы обслуживания, поскольку относительно небольшой рынок труда предприятий нефтегазовой отрасли не может повлиять на поведенческие правила группы в 100 и более тысяч человек, которые формировались при деятельности старшего поколения в крупных коллективах. Так называемый «средний и малый бизнес» к тому же склонен к «оптимизации» налоговых и социальных обязательств, вследствие чего упала и доля, и масса подоходного налога, поступающего в бюджет.

Имея такое в принципе открытое историческое и экономическое прошлое, следовало бы проанализировать пути возрождения экономики в новых реалиях, однако управленцев почему-то влекут «перспективы» мастер-планов, не связанных с органическими возможностями региона.

Пора совместно с общественностью переосмыслить доперестроечную ситуацию с промышленностью и направлениями развития производительных сил. А это скорее будет означать, что ныне анонсируемые цифровые и креативные проекты должны занимать скромное второе место после серьезной работы по воссозданию промышленности. И тогда мы сможем понять, что старые партийные руководители области были правы, создавая пищевые, швейные, трикотажные и даже целлюлозно-бумажные комбинаты, машиностроительные заводы. Они наращивали налоговую базу, хотя в те времена об этом не было принято говорить, и формировали рабочий облик граждан.

Почему же тогда рухнули эти некогда могучие предприятия? В каждой отрасли прошли свои процессы. Так, в пищевой промышленности при массовом дефиците продуктов питания сырье стало уходить в активную реализацию на рынках в свежем виде, и заводы, теряющие оборотные средства от гиперинфляции и не располагающие господдержкой на закупки сырья и финансирование производителей, остановились. В легкой промышленности исходное сырье устремилось на экспорт за валюту, а сбыт обрушился за счет бесконтрольного ввоза товаров «челноками». В машиностроении остановились инвестиционные процессы и с ними спрос.

Но сегодня формируются новые веяния и не заняты многие товарные ниши при том, что активно поддерживается импортозамещение. Астрахань окружена хлопко- и шерстепроизводящими регионами и в силу портовой логистики имеет наиболее выгодное в России местоположение для развития легкой промышленности.

Объемы производимого лука, овощей и картофеля, в массе своей реализуемых только в сезон сбора урожая, очень нуждаются в инфраструктуре хранения и сбыта в моменты высокой стоимости, а также в углублении их переработки, что является основой для развития масштабной пищевой промышленности.

Экспортные портовые операции формируются в основном за счет зерна, леса и металла, хотя в современной экономике могли бы возникать припортовые цеха углубленной переработки сырья, такие как прокат арматуры или типовые строительные каркасы по заказу экспортеров, прессовка щепы для иранского целлюлозно-бумажного комбината, изготовление древесно-волокнистых и древесностружечных плит, изделий из дерева. 

Новые оценки рыбопромысловой базы Каспийского моря обязывают область заявить одну из верфей в качестве базы строительства средне- и малотоннажного флота для всей России. Те суда, которые строятся в России, имеют осадку, не проходную для Волго-Балтийской системы. Мы можем строить средние и малые суда с габаритами осадки до 4 метров, и они могли бы попадать в любой морской бассейн страны. Когда-то эту миссию исполняла Судоверфь им. Кирова, имевшая около 3 тысяч рабочих мест и сдававшая год по 10 вновь построенных рыбопромысловых судов, а ныне приведенная в полное запустение. Общее количество рабочих мест в отрасли судостроение и судоремонт составляло до 15 тысяч человек.

Говоря о судостроении в реальном его состоянии, следует иметь в виду, что технологические и кадровые возможности верфей не способны обеспечить строительство современного флота в конкурентные сроки и генерируют серьезные убытки. Чтобы сохранить этот сегмент экономики области, необходимо ставить перед собственниками верфей и регионом задачу проведения больших капиталовложений в их модернизацию. В противном случае они не выдержат конкуренции.

Сейчас у нас нет инфраструктуры, позволяющей работать с ввозом из-за рубежа или приморских районов Каспия рефрижераторных грузов. Представьте себе, что вдруг в Астрахань прибывает рыбоморозильное судно (обычное для 80-х годов) с грузом рыбы 400 тонн с требованием хранения -18 градусов. Мы не имеем ни холодильников в портах, ни возможностей поставить для разгрузки трех мехсекций или 15 одновременно(!) рефрижераторных железнодорожных вагонов, ни депо, где можно их привести в порядок. То есть необходимо вновь создавать проект комплекса обработки рефрижераторных грузов и инфраструктуру для его работы. 

Регион может также стать мощным общероссийским центром импорта овощей и фруктов. Нужно создать условия для занятия доли российского рынка в импорте чая, поставок овощей и фруктов. Например, ввоз в РФ овощей и фруктов достигает ежегодно 7,1 млн. тонн, томатов из них 7% (около 500 тысяч т), яблок – 10%, цитрусовых – 20%. Только эти 3 категории грузов – это 2,6 млн. т. Если в Астрахань будет прибывать хотя бы 1/3 этого объема – это 875 тыс. т импорта — такой объем поставки вполне по силам даже одной из провинций республики Иран с их круглогодичным циклом выращивания этих культур. Это, полагаю, цель для области, как и производство соков и концентратов их импортных и частично местных составляющих. 

Для примера: сельхозэкспорт из Турции в 2018 году составил 1,3 млн. тонн и 659,5 млн. долларов, и при росте физического объема на 7% в стоимостном варианте возрос на 27%. То есть это серьезная ниша для высокоэффективных и масштабных предприятий и создания новых рабочих мест.

Вывод: первоочередной задачей развития необходимо ставить создание рабочих мест и доведение их числа до докризисного уровня. В советские времена в региональной промышленности и транспорте было занято до 125 тысяч человек и пора намечать пятилетку создания промышленности.

Можно было бы более детально углубиться в проблемы развития региона, но разумнее это делать, когда возникнет дискуссия о путях решения этой задачи.