Почему нам выгодна теневая экономика?
«Мы строили, строили, и наконец построили»…К этому известному афоризму известнейшего Чебурашки можно добавить не менее знаменитый афоризм Виктора Степановича Черномырдина «Хотели как лучше, а получилось как всегда» (фразу, кстати, он подцепил на одной астраханской турбазе). То есть поговорим мы сегодня вновь о нашей экономике, точнее — о шумихе, которую наделала публикация материалов исследования Центра социально-политического мониторинга Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС).
«Творческая реакция масс»
Из публикации следует, что доля занятых в теневом секторе российской экономике выросла до рекордных цифр (почти 45% занятых, или 33 млн. чел., рост за год на 10%), как и сама теневая экономика (4-е место в мире, 39% ВВП 2016 года).
Удивителен не факт роста «тени», удивительна реакция на него политико-административного истеблишмента. А что, не ожидали, думали, что дела могут идти иначе? Повнимательнее надо было читать тех, кто держится в стороне от упомянутого «истеблишмента».
В 90-е мы зачитывали до дыр только что переведенную на русский монографию перуанского экономиста Эрнандо де Сото «Иной путь» - о процессах в переходной экономике. Первый шок был от цитаты в предисловии: «Теневая экономика есть стихийная творческая реакция масс на неспособность властей удовлетворить элементарные насущные проблемы беднеющего населения». Тогда мы находили много параллелей между экономикой Перу и российской, даже очень много…
Мимо кассы — хорошо, через кассу — плохо?
Авторов упомянутого исследования РАНХиГС, как впрочем и других исследователей, удивляет массовое одобрение в обществе теневой занятости, теневой экономической деятельности — ведь это же нехорошо! Но «нехорошо» - это с точки зрения мытарей, гослюдей, а с точки зрения самих наемных работников получается — приемлемо: по данным весеннего исследования ВЦИОМ, почти 80% населения против ограничений на расчеты наличными, минуя кассу. Более половины одобрительно относятся к оплате за услуги, например — строительные, ремонтные и прочие работы из рук в руки, также минуя кассу.
Теперь, как в известной интермедии Михаила Жванецкого в исполнении незабвенного Аркадия Райкина, поговорим о причинах: почему в теневой экономике заинтересованы обе стороны — и работодатель, и наемный работник. Есть и третья заинтересованная сторона, но о ней ниже.
Бизнес виноват всегда
Итак, работодатель. Он задерган не только высокой налоговой нагрузкой, особенно на фонд оплаты труда (более 30% от выплачиваемой зарплаты), но и неопределенностью «правил игры», которые меняются по несколько раз в год, причем часто не только федеральными законами, но и различными ведомственными письмами, за которыми уследить предприятие малого или среднего бизнеса не в состоянии. То есть с бизнесом власть постоянно играет «втемную» и статус бизнеса при любом столкновении с бюрократией - «виновен». Теневая экономика дает скрытые от налогообложения доходы, которые составляют подушку безопасности для бизнеса и, при необходимости, могут идти на коррупцию той же бюрократии. Разумеется, риск для предпринимателя есть, но выгода пока перевешивает. То есть, перед тем, как обвинять в росте теневой экономики недобросовестных бизнесменов, следует посмотреть на российское законодательство, причем не только налоговое, и вспомнить цитату из начала статьи. Ведь предприниматели — тоже граждане. И если эти граждане знают, что выплатив честно все налоги до копейки, они останутся без денег и с неоплаченным кредитом, то, значит, правительство не может обеспечить их элементарные потребности как предпринимателей.
Тени исчезают в рабочий полдень
А в чем выгода наемных работников? Ведь со всех концов предупреждают: получаешь зарплату в конверте — останешься без пенсии и т. д. Более того, уже несколько сотен астраханцев так пострадало — пришли по достижении пенсионного возраста, а им говорят — идите еще поработайте 7 лет и получите социальную пенсию, поскольку работодатель за вас взносы не платил и страховая пенсия по старости вам не положена. Тем не менее, граждане охотно идут на прямые расчеты, причем к примерно 35% занятых, получающих неофициальный дополнительный заработок можно добавить еще примерно 12-13%, получающих «серую» зарплату на основной официальной работе.
Во-первых, выгода в дополнительном заработке, с которого можно ничего никому не отстегивать — это как раз в рамках наитрадиционнейших и наикрепчайших российских скреп. Во-вторых, можно так прятаться от алиментов и прочих кредиторов. Еще одна выгода — основной и официальный работодатель не узнает, что работник шабашит на стороне — разве что сам работник проболтается или случайно попадется.
Таким образом, теневая экономика в условиях непрозрачной, непонятной и хаотично меняющейся государственной экономической политики является естественной реакцией делового сообщества и рядовых граждан, которые хотят удержаться на плаву и которым возможные риски наказания за теневую хозяйственную деятельность кажутся менее опасными, чем легальная хозяйственная деятельность. А должно-то быть все ровно наоборот (ох уж этот Черномырдин).
Разруха в умах
Вторая несомненная выгода от теневой экономики касается уже государства в целом: население и бизнес обеспечивают себя источниками к существованию и даже развитию в условиях, когда государство элементарно не в состоянии обеспечить достаточное количество пристойно оплачиваемых рабочих мест, достойные пенсии, медицинскую помощь и т. д. Более того, полученные гражданами теневые доходы через торговую сеть частично попадают в легальный оборот, с которого уплачиваются налоги. Я опускаю здесь излюбленную тему коррупции, да, она является одним из мощнейших движущих факторов роста теневой экономики, но не в ней одной дело. Основная причина — неспособность государства создать вменяемую, понятную, прозрачную деловую среду, в которой работодателям и наемным работникам гораздо выгоднее и спокойнее работать легально.
Выводы и прогнозы: мы имеем дело с долгосрочным трендом и выход из него лежит вовсе не в сфере экономики, а в сфере идеологии, во всяком случае проблема создана именно идеологическими изысками и метаниями, которым в нашей жизни оказалось сейчас подчинено все. Здравый же смысл пока полностью вырублен.