Бедность как данность. Споры вокруг усыхающего кошелька населения
Споры вокруг усыхающего уже шестой год подряд кошелька населения все больше напоминают бессмысленную дискуссию “курица или яйцо”. Росстат, в очередной раз ставший несколько дней назад источником шока среди аналитиков, утверждает: граждане беднеют из-за повышения прожиточного минимума, и потому число бедных в России за этот год подросло на полмиллиона – взяло правительство и повысило в интересах малообеспеченных граждан прожиточный минимум сразу на 7,3%, значит, сразу число тех, кто имеет меньший доход, и выросло.
Бедность как данность
Аналитики с возмущением говорят о, напротив, падении реальных располагаемых доходов. И о том, что 75% россиян не хватает денег до зарплаты, и о более чем 40% расходе заработка на продукты вместо 10-12%, и т. д.
Непреложный и неприятный факт падения реальных располагаемых доходов населения в 2019 году Росстат признает как данность. Поскольку прошлогодний отскок в 0,2% после пересчета по итогам 2018-го всерьез воспринимать нельзя – он на уровне погрешности, и органы статистики, и правительство смирились с мыслью о неизбежном: к концу текущего года россияне станут еще немного беднее. Шестой год подряд.
Выгодное сдерживание
Несколько недель назад мы подробно говорили о том, какие товары дорожают быстрее, и увидели, что потребительская корзинка малообеспеченного населения дорожает не на обещанные в среднем 5,2% в текущем году, а гораздо сильнее, а по самым распространенным продуктам – так вообще более чем на 20%.
Ранее мы также говорили о том, что “сдерживание” реальных доходов населения – это сознательная политика, и говорили о достоинствах такого курса – сдерживание и снижение инфляции, сдерживание импорта и т. д. Государству это выгодно. И сейчас обвинения правительства в том, что у нас более половины расходов бюджета приходится на содержание силовых структур, госаппарата и скупку валюты в резервный фонд, тоже можно отнести в разряд риторических высказываний. И вот по каким основаниям.
Человек с дубинкой
Первое. Да, у нас огромная численность силовых структур плюс живущие преимущественно на бюджетные деньги ЧОПы – частные охранные предприятия, охраняющие государственные объекты (школы, больницы и т. д.), но эта гигантская система позволяет трудоустроить критическую массу молодых мужчин, которых наша экономика иначе переварить не сможет. А не имеющий более или менее сносного дохода молодой мужик – это самая рискованная социальная субстанция. Можно ли сказать, что, тратя по этому разделу огромные деньги, правительство поступает неверно? Можно, но что предложить взамен? Для альтернатив нужен экономический рост минимум на 3,5-4% в год, а мы и 1% не вытягиваем из-за проблем с внутренней и внешней политикой. И служба с ружьем или дубинкой для молодых мужчин остается единственной реальной перспективой реального заработка и потому становится все более популярной.
Тотальный контроль
Второе. Численность и дороговизна госуправления вкупе с его неэффективностью в России давно стали притчей. И при всем том система госслужбы сталкивается с жесточайшим кадровым дефицитом. Проблема в том, что у нас государства слишком много там, где его должно быть мало (например, в госрегулировании, госконтроле), и слишком мало там, где его должно быть много (в защите прав человека, образовании, медицине). Более того, сложился определенный консенсус общества и власти о том, что надо все “жестче контролировать”, мол, тогда будет лучше. И социологи подтверждают, что права человека в перечне общественных приоритетов далеко в хвосте списка, а вот ожидания “жесткости мер” – в его начале. Ну вот у нас контроль за социальными функциями государства и стоит чуть ли не дороже самих функций.
Государство – это мы
Третье. Огромная часть профицитного федерального бюджета идет на закупку долларов в закрома, а могла бы быть потрачена на инвестиции в человеческий капитал. Перспектива отрезания России от мировых финансовых рынков вследствие специфической внешней политики становится все более реальной. Причем в обществе опять-таки существует консенсус в одобрении и поддержке такой внешней политики. Что в этой ситуации остается делать правительству? Разумеется, копить доллары на “черный день”, когда взять их будет негде, а импорт машин и оборудования, семян, медикаментов и пр. и пр. остановить невозможно, иначе встанут критические отрасли производства и социальной сферы.
То есть существующий общественный консенсус (как минимум подавляющего большинства населения) в отношении ключевых элементов внешней и внутренней политики просто реализуется правительством в конкретных мерах, программах, нацпроектах и т. д. Таким образом, правительство просто делает то, что от него ждет население. Какие тут претензии могут быть? И если общество видит не те результаты, которые оно ожидало, то обществу лучше заняться самообразованием и изучением причинно-следственных связей между политикой и экономикой, чем возглашать по привычке: “Хотели как лучше, а получилось как всегда”.