Моя кровать была над кроватью Кузьмина. Мужскому празднику посвящается

Как говорили у нас в армии: “Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона”. Разумеется, это шутка, но в каждой шутке есть, сами знаете, что. Как человек веселый, я просто не могу вспоминать что-то плохое из службы в армии, да и ни к чему мамам нашим знать, каково это получать “хороших и вкусных крендюлей” от старослужащих. Расскажу сегодня пару прикольных случаев из своей службы.

Летают не только птицы

Вот если кому-то везет по жизни, так это мне. Ну как еще можно назвать такое “везение”, когда попадаешь в учебку не куда-нибудь, а в город-курорт Анапу. И, более того, это ж как мне повезло, что в казарме спать мне пришлось на втором ярусе, а на первом спал сам “дед” – святая святых в армии. Кто служил, тот меня поймет, какой это кошмар, когда под твоей кроватью находится кровать “дедушки”. И звали-то его как – Владимир Кузьмин.

В общем, гоняли нас не по-детски деды. То отбой, то подъем, то снова отбой, то подъем. И так каждый вечер по несколько раз. После команды отбой мы все должны были быстро раздеться и запрыгнуть на свои кровати. Помните, чья кровать была под моей? ДЕДУШКИНА. А это значит, что вставать на нее ногой нельзя было ни под каким предлогом – это закон.

Подумаешь, Бубка ставил рекорды или Исенбаева. Они-то прыгали с шестом. А я? А я после пары “разъяснительных” бесед научился летать. Честное слово. Я сам не понимаю, как это у меня получалось, но научился залетать на второй ярус, не опираясь о кровать старослужащего. Вот это я понимаю, рекорды и достижения…

После учебки нас всех отправляли дальше служить на корабли. Об этом и поговорим далее…

Одна наколка на троих

Проходил я свою срочную службу в морских частях пограничных войск с 1993 по 1995 год. На память об этом у меня красуется даже татуировка на правом плече, сделанная пьяным 19-летним “мастером тату” – матросом Дмитрием Болотовым. Признаться, сам я тоже был в состоянии, далеком от трезвого, в связи с чем и согласился испортить кожу на своей руке. Так или иначе, осталась теперь на всю жизнь татушка с изображением розы ветров и корабля. Кстати, нетрезвыми мы были в тот вечер почти всем составом, и, что самое прикольное, у троих из нас абсолютно одинаковые наколочки. Вот дурни были.

Вы спросите, мол, как это в армии да еще и пили, да и наколки делали. Спешу всех огорчить – и пить находили время, и даже в самоход за девочками бегали. О девочках в следующей главе.

Помню, просыпаемся с утра пораньше, пока командир не пришел на корабль. Голова трещит с бодуна. Смотрим на свои плечи, а у нас там кровь засохшая. Любители наколок тоже мне. Изредка, переписываясь с сослуживцами в соцсетях, вспоминаем ту веселую ночь, где водка лилась ручьем, и как мы тату себе набивали.

До сих пор сижу и думаю, зачем я вообще себе этот рисунок набил? Он же страшный, ничего не понятно в нем. Татуировщик Дима вообще рисовать даже не умел…

Товарищ майор, давайте договоримся

Вспоминая этот случай, всегда смеюсь. Пошли мы втроем в самоход. Познакомились с двумя девушками. Слово за слово, поговорили, посмеялись. Решили мы рискнуть и пригласить их в романтическое путешествие в воинскую часть. Как сейчас помню. Идем среди ночи. Страшно. Вдруг поймает патруль. Проходим через дырку в заборе. Ведем мы этих девчат в какой-то полузаброшенный сарай, расположенный в нашей части. Зашли. У меня с собой три бутылки водки.

Девушки эти, скажу прямо, из числа не самых порядочных и воспитанных. Сидим, значит, в этом сарайчике. Разливаем спиртное. Я тут тост, значит, толкаю. Что-то типа за прекрасных дам. Они такие веселые, мы такие все возбужденные, их двое, нас трое… Как делиться-то будем, если вдруг водка даст свои результаты и девочки влюбятся в нас по уши. Только я подношу стакан ко рту, как мне на спину рука чья-то легла. Я чуть от страха не умер. Поворачиваю голову – стоят дежурный майор и два старшины. В общем, повязали нас с поличным. Ведет этот патруль нас на гауптвахту, и тут у меня в голове родилась конгениальная мысль: “Товарищ майор, давайте договоримся. Мы вам отдаем водку, а вы нас отпускаете, и мы бежим на свой корабль. Вы нас не видели, мы – вас”. Майора этого чуть не повело от услышанного: “Матрос, да ты что! Ты кому такие вещи предлагаешь? Ты что, наивно веришь, что я у тебя и так не конфискую водку? Да ты у меня сейчас умирать будешь на “губе”.

Не договорились. Сидим на “губе”. Ночка длинная. Рано утром открывается дверь, и мы видим командира нашего корабля: “Ну что, гаденыши, я вас на море сгною. Ну-ка марш на корабль”. К счастью, приказано было выйти кораблю в 9 утра на охрану государственной границы. А без нас ну никак не справиться. Я – моторист, второй из нас – электрик, а третий – рулевой. Ну куда без этой легендарной троицы в море-то.

Мы такие счастливые были. После этого случая молва про Мухтарова, который пытался получить свободу себе и двум своим сослуживцам в обмен на две бутылки водки, прошла по нашей части со скоростью света. На всех кораблях потом пацаны смеялись, когда видели меня.

Сейчас, спустя годы, сижу и думаю, это ж каким надо быть наглецом, чтобы затащить девчат в часть, распивать спиртное, а потом еще и попытаться освободиться за две бутылки. Да простят меня все товарищи офицеры за этот поступок. Честно, очень и очень стыдно. Но и весело одновременно.

А что случилось с теми девушками, я уж и не знаю. Наверное, удачно вышли замуж за каких-нибудь срочников. Поговаривали, что они много с кем встречались из наших. Сейчас уж этим Ирине и Светлане лет сорок. Тоже, небось, сидят и вспоминают иногда матроса Мухтарова…

Дорогие наши читатели, имеющие или имевшие отношение к службе в рядах Вооруженных сил, разрешите поздравить вас всех с праздником! И отдельное обращение к нашим женам – не дарите вы нам бритвы и пенку для бритья!