“От русской икры заболевают проказой”. Интересные рассказы об астраханской черной икре

До начала двадцатого века астраханцы-рыбники на русских рынках были полными хозяевами. Но в первые годы XX века у астраханской рыбы появились конкуренты и на внутреннем, и на внешнем рынке. И не всегда они действовали приличными методами. Интересно, что и проблемы отечественного бизнеса, и ухватки наших зарубежных партнеров не сильно изменились за прошедшее столетие.

Мельче и не такая вкусная
Газета “Астраханский листок” от 27 октября 1905 г. поместила статью В.И. Склабинского “Американский поход на русскую икру”. Вот что в ней говорилось.
Не особенно умело приготовляя осетров для сбыта потребителям, еще более неумело американцы обрабатывали икру, которая считалась побочным продуктом и оценивалась очень низко, в особенности свежая. Кроме того, икра американских осетров была мельче нашей и не такая вкусная. Однако со свойственной американцам практичностью они скоро разобрались в этом деле, изучили способы приготовления русской икры и так хорошо начали налаживать это дело, что их икра вскоре получила хорошее место на европейских рынках.
Но все-таки американский потребитель все еще держался за русскую икру высших сортов, которая шла там по чрезвычайно высоким ценам. Тогда кто-то пустил нелепый слух о том, что от русской икры заболевают проказой, понятно, для того чтобы ослабить интерес к русской икре и дать ход своему товару. Когда сами американцы начали выделывать осетровую икру “на русский манер”, они тотчас приняли меры к затруднению доступа русской икры на их рынки. Но этим не ограничились. Пустили другой прием – запугивание потребителей. Например, так.
Атака американских спекулянтов
Самыми большими любителями и потребителями русской икры, ввиду ее дороговизны, являлись американские богачи, населявшие аристократическую улицу – 5 Авеню, и американские спекулянты повели на них атаку. Они выпустили иллюстрированную статью в газете, где изображена банка русской икры с русской надписью, а далее – изображение русского ландшафта с ужасными видами прокаженных и надпись: “Не ешьте русской икры – она может привить вам проказу”. А с другой стороны банки изображена была группа богатых дам и кавалеров с надписью о том, что они могут стать жертвами этой болезни.
Далее в статье даются объяснения, что в России икра делается из сырого сырья, которое при употреблении не жарится и не варится. И якобы научные исследования показывают, что проказа – болезнь стран, где население питается рыбой. Далее приводится мнение некоего доктора Денкена о том, что именно русская икра, а не американская, угрожает здоровью нации. И еще были приведены рассуждения разных деятелей о заболевании проказой, о возможностях заражения даже небольшим количеством съеденной икры. Эти разглагольствования “желтой” прессы и невежество американской публики во всем, что касается русских, имели определенную цель, которая была слишком очевидна, но достигла своего результата.
“Заграничная рыба” селёдка
Взглянем на заграничный ввоз и вывоз рыбы из России и посмотрим, какое значение она имела в международном рыбном обмене. В этом отношении поможет таможенная статистика, которая может дать сведения за целое столетие. Получается, что Россию не назовешь поставщиком рыбы на международном рынке. Русские больше ввозили к себе заграничной рыбы, чем вывозили.
В 50-х и 60-х годах XIX в. ввоз заграничной рыбы в Россию превосходил почти вчетверо вывоз нашей рыбы за границу. Затем это отношение изменилось немного в нашу сторону, и ввоз был больше вывоза всего втрое и даже иногда в два раза. А в 1907 и 1908 гг. это соотношение опять ухудшилось, и значительно – ввоз превысил вывоз уже в пять раз. По весу ввоз определялся в 1907 г. в 18 млн пудов, из них 15,3 млн пудов на 24 млн руб. составляли только сельди соленые и копченые.
Борьба за румынский рынок
Газета “Астраханский листок” от 7 мая 1910 г. опубликовала статью о конкурентах каспийско-волжской рыбы. До начала XX в. каспийско-волжской рыбе более или менее солидных конкурентов на внутренних рынках России не было. Астраханцы-рыбники на русских рынках были полными хозяевами. По их указке действовали на местах продавцы рыбных товаров.
В первые годы XX в. условия сбыта астраханской рыбы на внутренних рынках круто стали меняться к худшему. Астраханской рыбе появились конкуренты: рыба с Дальнего Востока – амурская кета, рыба норвежская – сельдь и пр.
Кроме конкуренции на русских рынках, астраханской рыбе пришлось считаться и с конкуренцией на заграничных рынках. Несколько десятков лет астраханской рыбой питались румыны и другие балканские народы. В начале XX в. вывоз волжской рыбы туда стал сокращаться, и с 1906 по 1909 гг. упал почти на 40%. Объяснялось это отчасти увеличением емкости внутреннего рынка, а отчасти и проникновением на балканские рынки северной рыбы.
Склады завалены собственной
Северная рыба сильнее, чем дальневосточная, вытесняла с насиженных рынков каспийскую рыбу. Норвежские рыботорговцы были более подвижны, чем наши. Интересы их были дальновидны и планомерны. Группа норвежских рыботорговцев, найдя солидную поддержку в своих правительственных кругах, надеялась проникнуть и стать прочной ногой на центральных рынках России. Так, с 1909 г. в России стали организовываться периодические выставки норвежских рыбных товаров.
А зимой 1909 г. норвежские рыботорговцы пытались ввести свои рыбные консервы в солдатский стол по сильно пониженным ценам. Цель их была добиться отмены таможенных ставок как на продукты первой необходимости. И эта организация ввоза рыбных товаров в широком масштабе проектировалась в стране, не имевшей себе соперниц по богатству рыбных бассейнов, в которой склады были завалены рыбой. Причем один астраханский район мог в любой момент выбросить на рынок до 500 тыс. пудов одной только сельди, а кавказский – и того больше.
Норвежская сельдь русского происхождения
Обиднее же всего то, что ввозимая в Россию норвежская сельдь в значительном проценте была русского происхождения, то есть была выловлена в русских мурманских водах, где ежегодно безданно, беспошлинно оперировали несколько десятков норвежских судов, пользуясь несовершенством охраны русской границы.
Северные районы (петербургская, вологодская и другие губернии) питались больше рыбой, поэтому уловы в Белом море для них были недостаточны. Конечно, этот недостаток с избытком мог бы покрыться богатыми уловами каспийской рыбы, но тут выступала вторая причина, обещавшая успех норвежскому экспорту рыбы в Россию, а именно – отсутствие правильно организованного внутреннего рыбного рынка. Последний, не имея ни холодильников, ни специального железнодорожного оборудования в виде вагонов-ледников, специальных сквозных поездов, не мог регулировать свои запасы, направляя их в районы с небольшим спросом, сдерживая при переполнении товарами того или иного потребительского рынка. Все уловы были сосредоточены на местах, ждали более благоприятных видов.
В результате – история 1907 г. с малосолами в Астрахани, когда до 50% улова погибло вследствие частых оттепелей и большинство контрагентов отказались от сделок. Норвежцы прекрасно учитывали все эти недочеты в русской рыбной промышленности и торговле, а отсюда и были вправе рассчитывать на успех. Кроме того, русские рыбаки на Севере, при отсутствии путей сообщения, были малоподвижны и не проявляли дельной энергии.
Выше было сказано, что экспорт астраханской рыбы в Румынию в начале XX в. значительно сократился, между тем как ввоз рыбы из заграницы увеличился: в 1907 г. было ввезено в Россию норвежской сельди
3 млн 900 тыс. пудов, в 1908 г. – 5 170 000 пудов, в 1909 г. – 6 210 000 пудов.
Таким образом, в начале XX в. астраханская рыбная промышленность и торговля сдавала свои позиции на внутренних и внешних рынках. Впрочем, скоро у России появились совершенно другие проблемы.