Это вам не коронавирус: как в Астрахани свирепствовали чума и холера

В истории Астраханского края эпидемии были вовсе не редкостью. Жители издавна привыкли и к чрезвычайным мерам, и к опасностям, и к необходимости соблюдать карантин. Положение города на перекрестке караванных сухопутных и водных путей превращало его в ворота, через которые из Азии могли прорваться чума, холера, проказа и оспа. Так что местным властям приходилось первым изобретать и принимать превентивные меры. Однако научились этому не сразу.

Спасайся, кто может
В первые годы русской Астрахани на ее нынешнем месте – на острове Долгом – большой мор охватил местное население и был красочно описан англичанином Антоном Дженкинсоном, посетившим город в 1558 году: “Во время моего пребывания в Астрахани население страдало от сильного голода и мора; в особенности они свирепствовали среди татар и ногайцев, которые в это самое время пришли сюда в большом числе, чтобы отдаться своим врагам русским и искать их помощи... Однако их плохо приняли и мало им помогли: большое число их умерло от голода; их мертвые тела кучами валялись по всему острову, непогребенные, подобно зверям; жалко было смотреть на них. Многих из оставшихся в живых русские продали в рабство, а остальных прогнали с острова”.

В 1692-1693 гг. город вновь подвергся “моровому поветрию”. Вот что писал историк Михаил Рыбушкин: “С 20-го июля 1692 года по декабрь следующаго года разлилось по Астрахани моровое поветрие”. Беспечность местного правительства и убеждение в божественном характере эпидемии как наказания за грехи помешали сразу же пресечь ее распространение. Астраханский митрополит Савватий, начавший сбор средств на постройку Успенского собора, указывал, что только жителей Астрахани от эпидемии погибло 10 тысяч, а еще 5 тысяч – пришлых людей, искавших в городе убежища и пропитания.

Увы, власти города покинули жителей. Воевода боярин Хованский с подчиненными бежали и спрятались на Болдинской косе, дьяк Домнин с чиновником Епанчиным укрылись на Уваринском учуге, а думный дворянин Волков был в походе в Персии. Город остался без власти. Более или менее о горожанах заботился митрополит Савватий. Большинство священников умерли от болезни, и он сам отпевал умерших. Смелость его была вознаграждена: благодарные горожане быстро собрали деньги на собор. Эпидемия длилась в Астрахани полтора года и сошла на нет лишь в начале 1694 года.

Карантин – дело научное
Одна из самых мощных эпидемий пришла в 1727-1728 гг. и унесла жизни более половины населения Астрахани, Красного Яра и Ярковской гавани (в 53 км от него). Именно она заставила начать разработку единой программы по борьбе с чумой. В первую очередь стали создавать карантинные заставы.

Заставы устраивали “по науке”: в 1729 г. вышло постановление с инструкцией. Их устраивали в безлюдной местности, на буграх. При заставе жил врач с помощниками, и все люди, следующие через заставу, досматривались. Их держали в карантине 40 дней. В это время с ними обменивались сведениями через записки, можно было разговаривать “через огонь”, но контакты между “узниками” исключались. Еду доставляли на заставу особые “харчевники”, продукты передавали “долгими шестами”, а полученные тем же способом деньги вымачивали в уксусе или вине, а продавцам отдавали после карантина.

В первую очередь в карантин попадали купцы вместе со своими товарами. Особенно это касалось шелковых тканей из Персии, через которые инфекция передавалась легко. И шелк, и хлопчатую бумагу, и шерстяные изделия, и меха проветривали и окуривали дымом шесть недель, под охраной, чтобы их не разворовали и не распространили таким путем заразу. Было запрещено без специальных паспортов от губернатора покидать Астрахань. Если на заставу прибывали суда, то все припасы с них, весь такелаж и одежду экипажа тоже оставляли в карантине и окуривали полынью и серой. Указ Сената 1738 г. особенно жестко предписывал проходить предварительный карантин. В устье Волги суда из Персии досматривали на брандвахте острова Четыре Бугра.
По приказу нашего губернатора Василия Татищева для осмотра и отстоя судов на Краснинском острове летом 1743 г. начали строить первый в губернии стационарный карантинный комплекс. Строительство заставы закончили через год. По необходимости карантинные заставы в устье Волги меняли свое местоположение.

“Сидимдома” в позапрошлом веке
В 1806 году город вновь подвергся нашествию чумы. Рыбушкин писал, что, несмотря на суровое осеннее время, “губительная язва, перенесенная через Каспийское море, мгновенно разлилась по всему городу и истребила множество жителей”. Увы, город оказался не готов. В нем начались беспорядки и злоупотребления, но были пресечены благодаря грамотным действиям вновь прибывшего гражданского губернатора, который руководил городом, несмотря на опасность заражения.

Как и в наши дни, во время эпидемии 1806 года горожанам пришлось сильно убавить социальную активность. Вице-губернатор Малинский запретил вести богослужения в церквах и мечетях, прекратил занятия в учебных заведениях. В здании мужской гимназии заседал комитет чумной полиции. Умерших хоронили без отпевания, чтобы не создавать скоплений людей. Домовладения, в которых все жильцы умерли, ломали и сжигали. Помещения, где были больные, зимой вымораживали по две недели, потом три дня окуривали полынью. К маю 1808 г. чуму победили.

Погиб от холеры и губернатор
Как писал Рыбушкин, чумные эпидемии не пугали людей так сильно, как холера. Несмотря на то что мы привыкли считать холеру “фирменным” астраханским заболеванием, ее называли даже в 1840-х годах новым бедствием. И впервые она напала на Астрахань лишь в августе 1823 года. Началась незаметно в июле среди простого люда, а с 10 августа по конец сентября убила 700 горожан. Но дальше не распространилась, зато снова вспыхнула в 1830 году.

Тогда ее завезли с Кавказа и из Персии по морю, сначала заболели работники порта, а 17 июля она вспыхнула в городе. Стояла сильная жара, безветрие. Санитарные врачи предупреждали население о необходимости пить спиртные напитки умеренно, не есть много сырых незрелых плодов, но люди мало слушали их. С 27 июля по 9 августа холера свирепствовала в городе, каждый день на кладбище свозили по 300-400 тел умерших. Общее число умерших называют разное – от 4,5 до 10 тысяч человек. Погиб от холеры и губернатор Осипов и его сын.

О холере знали мало. Предлагалось обтирать руки и тело хлорной известью, явно больных направлять в холерные отделения больниц, карантин соблюдать в две недели. Помещения, людей и вещи окуривали серой. Простое население шло на всякие магические обряды вроде “выпахивания холеры”, когда женщины и дети впрягались в плуг и в сопровождении стариков с иконами и святой водой распахивали вокруг населенного пункта “защитную” борозду.

Холерные бунты
А еще возникали холерные бунты, когда родня заболевших, которых увозили в больницы, думала, что это заговор врачей, что людей хотят залечить до смерти, из-за этого больницы громили, врачей били и убивали, а заразных пациентов… освобождали. Один такой холерный бунт в 1831 г. в Петербурге усмирял сам Николай I.

Эпидемия холеры 1892 г. охватила почти всю страну и унесла много жизней. В Астрахани вспыхнул бунт, получивший широкое освещение в нашей и даже зарубежной прессе.
Иногда попытки соблюдать меры предосторожности выливались в настоящую жестокость. Исследователи писали, что если среди калмыков, живущих в улусах вокруг Астрахани или далеко в степи, возникали случаи оспы, сибирской язвы или чумы, то больным не стоило рассчитывать на помощь. Их оставляли без ухода и помощи в их кибитке, куда никто больше не допускался. Больному предстояло либо умереть, либо выздороветь.