Жизнь, как в осажденной крепости, не способствует экономическому росту

Между желаемым и действительным

Снятие экономических санкций в 2016 году стало идеей фикс российской внешней и внутренней политики. В противном случае нам грозит скачок инфляции и нарастание дефицита денежной массы. То дают, то не дают Идеи для внутреннего потребления за минувший год с небольшим шарахались от “видали мы ваши санкции, сами вам кузькину мать покажем” до “ай-яй-яй, как вам не стыдно так нас обижать, причем совершенно необоснованно”. Идеи для внешнего потребления загнали нас в сирийский котел сначала в совершенно неадекватных формах, и лишь пару недель назад фактическое российское участие в сектантской войне начало совпадать с декларированными целями (в Пальмире действительно разгромлена группировка запрещенной в России террористической организации ИГИЛ, к сожалению, не без потерь). Нервозность вокруг санкций дошла до того, что такое почтенное и высокопрофессиональное издание, как Росбизнесконсалтинг, которое в низкой квалификации экспертов никак и никогда нельзя обвинить, вдруг с интервалом в неделю сначала публикует статью о том, что американские и европейские банки уже встали в очередь на приобретение российских гособлигаций, а через неделю – другой материал, о том, что те же банки категорически от наших ценных бумаг отказались. То есть попытались мы взять кэш (живые деньги) взаймы под уверенность в нашем железобетонном политическом курсе, который и на самом деле является железобетонным, – и в этом никто не сомневается, – а нам не дали. Кэша все меньше Говорит сей конфуз о том, что, несмотря на некоторый рост нефтяных цен, кэша в державе все меньше, и авторитетные финансовые институты предрекают нам скатывание в гиперинфляцию уже в ближайшие месяцы – как в начале 90-х, поскольку уверены, что для покрытия дефицита денег придется нам запускать печатный станок на повышенных оборотах. И эта нехватка особенно чувствуется на местах, откуда федеральный бюджет выкачивает все большую долю прямых и косвенных налоговых и неналоговых сборов. Не спасает ситуацию и некоторый подъем в регионах с развитым военно-промышленным комплексом, куда деньги закачиваются из федерального бюджета немалые. Эх, нам бы завод “Прогресс” сейчас хотя бы! Санкции, в частности ограничение нашего доступа на международные рынки капитала, на первый взгляд малозаметные, начинают все больше сказываться на состоянии нашей экономики, особенно в условиях падения доходов от экспорта. Китаю не до нас Международные финансовые институты разработали хитрые формулы расчета необходимого минимума золотовалютных резервов (ЗВР) государства. Не будем их приводить, каждый интересующийся без труда найдет информацию в Интернете. Есть и более простой способ: ЗВР должны обеспечивать девяти-, минимум шестимесячный импорт продовольствия и жизненно необходимых редких материалов для промышленности (типа индия там, циркония и прочей экзотики). Для России этот минимум находится где-то между 220 и 250 миллиардами долларов, говорят. Официальные наши резервы – где-то $380 млрд с копейками. Наш ЦБ, правда, пообещал снизить зависимость наших ЗВР от американских государственных ценных бумаг, но это не сразу и не скоро. Впрочем, проблема дефицита кэша не только у России. Китай, на который мы так рассчитывали как на будущего кредитора, потратил в прошлом году космические суммы на поддержание курса юаня, и злые языки говорят, что китайские гигантские ЗВР тоже в критическом состоянии, потому тамошние кредиты нам особо не обламываются. Поддержки маловато Между тем другие межгосударственные институты нам все в более резкой форме говорят, что пока мы не решим проблему наших взаимоотношений с Украиной, ни о каком снятии санкций речь не идет. Слышали мы это и от Северной Америки, и от Евросоюза. Доходит до голосования Генассамблеи ООН, где за нас проголосовали только 11 стран: Армения, Белоруссия, Бразилия, Венесуэла, Зимбабве, Куба, Северная Корея, Никарагуа, Сирия, Судан (тоже Северный). Воздержались: Вьетнам, Египет, Индия, Казахстан, Китай, Узбекистан. Еще несколько не голосовали, остальные (большинство) – против. В общем, предельный объем нашей международной поддержки понятен. Вывод из происходящего следующий: жизнь как в осажденной крепости не способствует экономическому росту.