“Вещи брали, но думали, что за это ничего не будет”. Астраханские погромы 1915 года

9 сентября 1915 г. в Астрахани произошли погромы. Громили магазины. Вот что писала газета “Астраханский листок” от 19 сентября 1915 г. в статье под названием “Трагикомедия”. В одной астраханской газете погромы были названы “комедией”. Автор пишет, что как очевидец, присутствовавший при разгромах большинства магазинов, может сказать, что астраханские погромы ни в коем случае нельзя назвать “комедией”. Если угодно – трагикомедия, но не комедия. Комического тут не было.

Если для некоторых было смешно видеть, как некоторые мужчины при грабеже магазинов надевали женские костюмы, то и тут нет комедии, а были слезы. 

Астраханские погромы произошли не случайно. К ним готовились. Об этом было сказано в Городской думе. Начинали погром какие-то “особые типы”. Они возбуждали толпу. Они взламывали замки, начинали уничтожение товаров. Затем тушевались, предоставляя толпе распоряжаться, как кому вздумается. 

Из этих вождей погрома никто не попался. В руки полиции, в руки судебных властей попали жертвы своей жадности, вернее, глупости. Не без “темных” сил тут было дело, потому что в погромах этих много загадочного, непонятного. В одних погромах была народная месть, в других бывала провокация, в третьих – простой грабеж. Астраханские же погромы ни к одной из этих категорий причислить было нельзя. Казалось, будто было сначала недовольство на почве дороговизны, но потом уже совсем другое. Характерной чертой астраханских погромов было то, что толпа громила, уничтожала, грабила, но не буйствовала. Все началось как будто по заранее обдуманной программе, а потом уже отдавалось на усмотрение мальчишек и баб.

На другой день после разгрома магазинов сыскным отделением были разосланы телеграммы чинам полиции уездных городов Астраханской губернии и в некоторые губернские города. Было получено извещение от Черноярской уездной полиции, которая произвела обыски на всех пароходах, прибывших к черноярским пристаням. У пассажира Мардиева отобрали 13 новых шарфов, у Жиндиева – брюки, у Никитина – пиджак, у Носова – платки и галантерею, у Корнилова – ботинки, у Журнина – калоши, у Аллахвердова – брюки и другие вещи, у Пискунова – воротнички, сорочки и 1867 руб. денег.

В числе кредитных билетов оказался один по 500 руб. и 13 по 100 руб.

Доказать принадлежность этих денег Пискунов не мог, поэтому их и отобрали. У пассажира Балашова оказалось пять новых шапок, часы новые черные, у Руденко – 60 поясов. На вещах были магазинные отметки. “Покупка” была под большим сомнением, поэтому вещи отобрали, их временных владельцев задержали и отправили под конвоем в Астрахань для допроса в сыскное отделение. По слухам, немало награбленного увезено в Красный Яр и в приморские селения.

В камерах судебных следователей у Воздвиженского моста производились допросы задержанных с награбленными вещами. Большинство из них сознались, что “вещи брали, но думали, что за это ничего не будет”.

Газета “Астраханский листок” от 26 сентября 1915 г. в заметке под названием “Отголоски погрома” сообщала следующее. Астраханский городской голова сообщил астраханскому губернатору, что Городская дума в заседании 15 сентября, между прочим, постановила телеграфно донести до сведения министра внутренних дел о происшедших 9 сентября беспорядках в Астрахани. И просит распоряжения министра о назначении расследования как причин возникновения беспорядков, так и обстоятельств, послуживших к развитию этих беспорядков.

Во исполнение этого постановления голова просит господина губернатора представить министру внутренних дел по телеграфу ходатайство Городской думы.